После успешного участия в телепроекте «Голос країни» прошло всего два года, а он уже успел записать дебютный альбом «Музика» и готовится к первому сольному концерту, который пройдет 7 ноября в столичном клубе Atlas.
О таких, как Влад, говорят: человек с холодной головой. В свои 20 лет парень очень рационально подходит к жизни: на первом месте – музыка и только потом девушки. И песни пишет независимо от состояния влюбленности. «Не всегда песня рождается под влиянием каких-то воспоминаний или переживаний, это просто твоя фантазия. Майкл Джексон, например, никогда не понимал, почему люди считают, что все, что он описывает в песнях, – события из его жизни. Это не так. Часто это просто игра воображения. Мне тоже интересно писать о вымышленных историях».
– Влад, скажи, ты в жизни придерживаешься какого-то плана, или просто все складывается удачным образом? Ведь многие начинающие артисты проходят длинный путь поиска себя, своего сценического псевдонима, материала, команды…
На самом деле это все случай, какие-то ситуации, которые происходят в жизни внезапно. Кто-то познакомил меня с музыкантами, музыканты, в свою очередь, познакомили меня с моим продюсером Игорем Тарнопольским. Он собирал группу, которая могла бы играть материал крутых американских соул-исполнителей. Это было еще четыре года назад, до моего участия в «Голосі країни». И вот с того момента мы начали общаться. Если теперь посмотреть на это со стороны, понимаешь, что все это цепочка связанных между собой событий.
– Ты из тех людей, которые постоянно смотрят в будущее, или живешь настоящим?
Я стараюсь найти баланс. Все время думать о будущем – это хорошо: многие говорят, что визуализировать свои желания – рабочая техника, но я не так часто это делаю. Я получаю удовольствие от происходящего сейчас, в текущий момент времени. Это же тоже важно.
– Ты музыкант в третьем поколении, но первый, кто добился признания. У вас в семье есть культ Влада Каращука? Может, в вашем в доме все стены увешаны плакатами с тобой?
Такого нет (улыбается). Мои родители достаточно критично относятся к любым достижениям. Они никогда не льстят, наоборот, указывают на мои недостатки. То есть после моего выступления они не говорят, что все было суперкруто, а отмечают, что им понравилось и какие были недочеты.
– А как тебя воспитывали: хвалили или, наоборот, критиковали часто? И вообще, когда в тебе заметили таланты?
Ну всего понемногу – и критиковали, и хвалили. Я считаю, что они соблюдали в этом смысле меру. Музыкальные способности были очевидны, поэтому в четыре года меня отдали на гитару, в семь я стал ходить на хор, а с девяти занялся эстрадным вокалом.
– Не рановато в четыре на гитару?
У преподавателя, к которому я попал, единственная в Украине система занятий английским языком и гитарой с маленькими детьми. Известно, что иностранные языки лучше всего учить с раннего детства. Это происходит в игровой форме, с помощью песен и сценок. Он увидел, что у меня хороший музыкальный слух, и предложил родителям: «Давайте начнем учить его играть на гитаре». Так я стал осваивать инструмент.
– Обычно лет в 13 дети бунтуют и уже не соглашаются ходить на те кружки, куда их записали родители. У тебя было такое?
Настоящего бунта у меня не было, но я говорил родителям, что мне нравится, а что – нет. Конечно, в музыкальной школе я не все любил. Сольфеджио, например, не любил и просто забивал на него. Уже намного позже заинтересовался гармониями, погрузился в предмет, так сказать. В то время я много занимался на гитаре, иногда по четыре часа в день. Так что каких-то классических переломных моментов у меня, наверное, не было. В 12–13 лет я как раз много ездил на конкурсы и фестивали, причем и вокальные, и гитарные, ходил на английский, ну, и учился в общеобразовательной школе, конечно. Интересно, почему я не бунтовал? Наверное, мне нравилась такая жизнь (улыбается).
– Скажи, а все эти конкурсы в столь юном возрасте нужны? Или, наоборот, они держат ребенка в стрессе?
Чем раньше ты начинаешь профессиональную деятельность, тем увереннее чувствуешь себя на сцене. Мне это очень много дало. Самообладание перед важными выступлениями появилось именно благодаря конкурсам. Я вижу многих своих однокурсников, которые учатся в институте Глиера, им, как и мне, 20 лет, но у них совершенно нет сценического опыта. Некоторые вообще только в институте начали заниматься музыкой. Теория есть, а практики никакой.
– Тебе посчастливилось буквально сразу после «Голоса» начать работать с Игорем Тарнопольским, продюсером Джамалы. Расскажи о вашем сотрудничестве.
Я уже упоминал про музыкальный проект, на котором мы познакомились. Видимо, он оценил мои вокальные возможности, а после «Голоса країни» предложил мне сотрудничество. Я прислал ему несколько демок, ему очень понравились песни, и он пригласил меня на встречу. Поговорили, подумали, что можно из всего этого сделать, и в итоге сошлись на том, что можно попробовать поработать вместе.
– Как работать с Игорем?
Очень легко. У него очень объективный и реалистичный подход. Он всегда просчитывает наперед как позитивный, так и негативный сценарии. Это большой плюс, на мой взгляд. Еще он никогда не вмешивается в музыкальный процесс, не руководит им, так что у меня полная свобода творчества.
– Скажи, а почему после проекта «Голос краïни» у тебя не получилось сотрудничество с твоим тренером Иваном Дорном?
Я отправил ему демки, он послушал и сказал, что это не его музыка, не то, что ему нравится. И я рад, что в итоге все сложилось именно так.
– Расскажи, с какими мыслями ты сейчас просыпаешься по утрам?
Раньше я просыпался с мыслью, как бы все успеть. Мне было реально тяжело, потому что очень часто ты ставишь перед собой много задач и понимаешь, что у тебя просто нет времени на это все. Было сложно правильно расставлять приоритеты. Сейчас с этим проще. Я начал рассчитывать свое время, осознал, что сделать все невозможно, поэтому нужно концентрироваться на самом важном.
– Когда у тебя что-то не получается, ты психуешь? И если да, то как выплескиваешь свою злость?
Вообще, я очень редко психую. Но когда чувствую, что накипело, иду в спортзал. У меня есть тренер, чемпион по борьбе. Мы с ним иногда занимаемся боксом, иногда он мне показывает борцовские приемы, захваты всякие. Не могу сказать, что это мое любимое времяпровождение, но зато хороший способ избавиться от негативных эмоций. Вообще, я никогда не любил драться. Хотя в детстве ходил на тхэквондо, даже получил черный пояс, но никогда спарринги не любил.
Признаюсь, для меня лучший отдых – найти какое-то интересное место, например уютную кофейню, и спокойно посидеть, подумать, помечтать, посочинять песни. Или погулять по городу, послушать музыку в наушниках.
– А алкоголь?
Я его практически не употребляю. ЗОЖ, знаете ли (улыбается).
– Расскажи, какие у тебя сейчас отношения с поклонницами, умеешь ли ты говорить им «нет», или лучший способ – это просто морозиться?
Морозиться? Нет, так я никогда не поступаю! Если мне кто-то пишет в соцсетях, я всегда отвечаю. Я люблю общение. Я, наверное, из тех людей, которым сложно долго оставаться наедине с самим собой. Поэтому с поклонницами у меня выстраиваются очень приятные отношения (улыбается). Случаев, когда мне захотелось кому-то сказать «нет», я не помню.
– Два года назад, когда мы встречались с тобой после финала «Голоса краïни», ты говорил, что у тебя есть любимая девушка, которая тебя поддерживает в стремлении стать популярным артистом. Расскажи, как обстоят дела на личном фронте сейчас?
Как давно это было… Мне кажется, что большинству девушек важна в первую очередь их собственная популярность, а будет ли популярным артистом их парень, это уже вторично. С той девушкой мы уже расстались, и со следующей тоже. Сейчас у меня нет серьезных отношений, я в свободном полете (улыбается). И знаете что? Мне очень нравится!
– Если ты такой обязательный в работе, может, ты и в отношениях такой же. Какие тебе девушки нравятся? Те, что у тебя снимаются в клипе, внешне довольно необычные.
В клипы моделей подбирает режиссер – таких, которых считает нужным. Хотя, пожалуй, они мне все тоже нравились. Красота – вещь субъективная, как говорят «красота – в глазах смотрящего». У меня нет четких предпочтений в отношении внешности. Гораздо важнее, что у человека внутри. Когда я встречаюсь с кем-то, уже с первой встречи понимаю: мой это человек или нет. Мне даже необязательно с девушкой разговаривать, я определяю это по деталям: одежде, взгляду, манере разговора, по каким-то другим вещам. Я сразу вижу: подходит она мне или нет. Это может быть очень красивая девушка, просто богиня, но мы общаемся, и я понимаю, что мне неинтересно. И тогда уже ее красота не работает. Если тебе с человеком неинтересно, ничего с этим не поделаешь.
– А какой твой типаж?
Не знаю, никогда для себя не определял. Если мне кто-то по-настоящему понравился, я провожу «вокальный тест»: начинаю петь и слежу за реакцией девушки. Если она улыбается, значит, перспектива есть (улыбается).
– То есть ты проверяешь своим пением?
Да! Это реально показатель для меня. Когда мы, например, сидим в кафе с девушкой, и я вдруг начинаю петь, а она шикает: «Да ну, не пой! Что ты…» Эта реакция сразу говорит о том, что мы вряд ли сойдемся (смеется). Ведь музыка – это вся моя жизнь!
– А как ты относишься к безответной любви?
Не люблю безответную любовь (улыбается). Честно, я привык сразу расставлять все точки над «і». Если я не интересен девушке, будем искать другую (смеется). Это не проблема. Если я ухаживаю за девушкой, а она не отвечает взаимностью, то возникает вопрос: нужны ли мне эти сложности?
Я научился принимать и отпускать любые ситуации. Не зацикливаться. Раньше с этим сложнее было справиться. Я пришел к выводу, что легкость в сердечных делах – залог успеха.
Да и нравиться абсолютно всем невозможно. А в творчестве важно найти свою целевую аудиторию и с ней работать!
Фото: пресс-служба артиста
